Лeв Гомолицкий

(*1903 Санкт-Петербург †1988 Варшава) - русский и польский писатель, литературный критик, график, журналист, публицист; в Польше с 1920 года, виднейший представитель русской эмиграционной поэзии в Польше, организатор и участник ряда литературных содружеств и кружков (Польша, Чехословакия), секретарь Союза русских писателей и журналистов в Польше, печатался с 1921 г.; поэтические сборники: Миниатюры (Варшава 1921), Дуновение (Варшава 1932), Цветник. Дом (Таллинн 1936), Сотом вечности (Варшава 1937), Притчи (Варшава 1938); книжные изд.: Об основах русской культуры. Достоевский и Толстой (Прешов-Чехословакия 1928), Арион (о русской поэзии в эмиграции, Париж 1939); другие произв.: поэма Варшава (Варшава 1934), Эмигрантская поэма (Таллинн 1936), баллада Ода смерти (Варшава 1937); в 1931 получил первую премию в литературном конкурсе Союза русских писателей и журналистов в Польше за сборник рассказов Ночные встречи (печатались в журнале Молва); сотрудник многих русских газет и журналов (Меч, За Свободу!, Новь, Содружества, Сполохи и др.), печатался в польской прессе на польском языке; участник Антологии русской поэзии в Польше, Сборнике русских поэтов в Польше, альманахах Якорь, Священная лира, Новь.

Л. Гомолицкий: Цветник. Дом (Таллинн 1936)

Л. Гомолицкий: Эмигрантская поэма (Таллинн 1936)

Л. Гомолицкий в Балтийском Архиве

* * *

Чтоб не была попалена

видением вышним тварь, - духовной

сей слепотой одарена

она: скудельной! не греховной.

А нам иной был страшный дар:

разверстости - на тайны - ока:

виссон из солнц, вселенский град

на вечности горе высокой.

В навершии надумных сил,

Соделыватель боговидным

свет невещественный явил

блаженства длительности дивной.

Отъединенность возлюбя,

вкушались, искупаясь, числясь,

все, что окинуть можно мыслью

собравши в умный круг в себя.

И видели: где низость стынет, -

в свой молнийный взираясь век,

по скользкой от убийства пустыне

грядет небесный человек.

[prev. in:] Антология русской поэзии в Польше. Варшава 1937, с. 16.

К конкурсу поэтов

                                                             И. Бугульминскому

Не все-ль равно по старым образцам,

Или своими скромными словами,

Не подражая умершим творцам,

Захочешь ты раскрыться перед нами.

Пусть только слов созвучие и смысл

Для современников невольно будет ясен,

Прост, как узор уму доступных числ,

И, как дыханье вечнаго, прекрасен.

Чтоб ты сказал измученным сердцам,

Измученным в отчаяньи скитанья,

И за себя и тех, кто молча там

Десятилетье принимал страданья.

Ведь Пушкин, смелый лицеист – шалун.

И не лишенный, как и солнце, пятен,

За то и отлит внуками в чугун,

Что был, волнуя, каждому понятен.

[prev. in:] За свободу, № 101, 17.04.1929, с.4