В. Архангельский - Русское дело в Чехословакии

[prev. in:] Русские в Праге 1918-1928 гг. (К десятилетию Чехословацкой республики). Ред.-изд. С.П. Постников, Прага 1928 г., c. 241-252.

Молодая Чехословацкая республика, в течение нескольких лет энергично работавшая над организацией помощи русским беженцам, ко дню своего десятилетия с большим удовлетворением может остановиться на результате так называемой «русской акции». С 1921 года, т. е. с того времени, как вполне отчетливо определилась несбыточность надежд русских беженцев на скорое возвращение в Россию и выяснилась неизбежность длительного их пребывания за пределами рoдины.

Министерство Иностранных Дел Чехословацкой республики в лице министра Э. Бенеша и его ближайшего помощника, д-ра Гирсы, становится во главе «русской акции», разрабатывает план материальной и духовной помощи беженцам, оказывает первоначальную помощь нищей, кровом, одеждой нуждающимся, принимает ряд мероприятий к воспитанию и обучению молодого поколения, дает возможность русским ученым продолжать в Чехословакии научную работу, помогает писателям, журналистам, художникам, организует через беженские, организации учреждения, способствующие приобретению беженцами новых теоретических и практических знаний и т. д. К дню десятилетия республики в Праге, центре чехословацкой жизни, прочно существуют различные русские организации и частные кружки, ученые учреждения и кооперативные объединения, разнообразные организации культурного типа и прoфессиональные союзы, учебные заведения и исторические архивы. Ученые, журналисты, педагоги, артисты, инвалиды, инженеры, врачи, агрономы, писатели, художники, студенты, земледельцы, военнопленные, ремeсленники, и, наконец, люди без определенных профессий, - вся эта волна беженцев, перекатившая далеко за пределы своей родины, достигла Чехословацкой республики, разбилась здесь на сотни отдельных ручейков и благодаря дальновидной чешско-русской политике Чехословацкого правительства и сочувствию политических и общественных кругов ЧСР, приняла организованные фoрмы. К дню десятилетия республики русское дело в Чехословакии является уже настолько окрепшим, что часть русских учреждений имеет постоянный бюджет.

Чтобы понять своеобразный характер постепенного роста и укрепления «русского дела» в Чехословакии, необходимо ближе присмотреться как к основным идеям, которые положили своеобразный отпечаток на направление «русской акции», так и к тем методам, путем которых вожди чехословацкого народа осуществляют постановку помощи русским беженцам.

Размещение на работы нескольких тысяч земледельцев-казаков, содействие общему и профессиональному образованию беженцев, помощь профессорам, студентам, писателям, артистам и целый ряд других проявлений «русской акции» в Чехословакии сделали Чехословацкую республику необычайно популярной среди русских беженцев.

Чехословакия сделалась центром, притягивающим внимание многих русских беженцев, заброшенных в разные города Европы, на Балканы, в Турцию и Северную Африку. Из года в год сюда шла стихийная тяга беженства: родственность языка, возможность самостоятельного трудового устройства в связи с надеждой найти в Чехословакии сочувственную среду и, наконец, стремление отдохнуть от политических потрясений, воспользоваться правом убежища и предоставленным для политических эмигрантов приютом, - все это превращало молодую республику и в частности Прагу в центральный пункт беженских устремлений. И надежды беженцев не были обмануты. Естественное чувство гуманности и сострадания к русским беженцам, пережившим глубочайшие духовные и материальные потрясения, чувство благодарности к русскому народу, отдавшему во время великой воины лучших своих сынов на борьбу против Германии и Австрии, и глубоко заложенная в культурной и политической традиции чехословацкого парода тяга к великой северной славянской державе, России, долженствующей играть провиденциальную роль в судьбах славянства, уже в значительной мере подготовили почву для расцвета в Чехословакии «русского дела». К широкой постановке «русской акции» в Чехословакии приводил и тот крут философских, моральных и политических идей, который по традиции передавался в чехословацком народе от одного поколения к другому и обнаружил свое несомненное влияние на направление внешней и внутренней политики молодой республики. Имевшие глубокое значение для духовного развития чехословацкого народа идеи Палацкого, Гавличка и первого президента республики, Т. Масарика, выдвигавшего на первый план, в качестве нравственного долга и исторического призвания чешского народа борьбу за гуманность и за восполнение материальной культуры духовным содержанием, служили довольно сильным стимулом к возможно более широкой помощи той части русского народа, которая революционными бурями была оторвана от родной почвы и переживала на чужбине глубокие материальные и духовные лишения.

Руководители молодой республики но самым основам своего философского, морального и политического миросозерцания не могли отказать в приюте и в первоначальной помощи политическим эмигрантам, каковы ни были бы их политические убеждения. Несколько лет тому назад министр Бенеш в своей парламентской речи отчетливо наметил основные условия оказания помощи политической эмиграции и с тех пор чехословацкое правительство твердо держится намеченной программы. «Территория нашей республики - говорил тогда д-р Бенеш - стала, приютом для целого ряда политических эмигрантов, и Чехословацкое правительство никогда не нарушит этого права убежища, иокл тс. что получили это право, не нарушат условий, предложенных им правительством. С этим должны он считаться все, кто и довоенное время на опыте узнали, что означало для русского революционера право убежища. От этой принципиальной позиции мы не можем отказаться и не откажемся, при чем, мы, конечно, говорим, что давая право убежища правым и левым, правительство не может допустить вмешательства в наши политические дела, или того, что согласно принципам международного права не совмещается с принципом права убежища, т.е. подготовка каких-либо действительных переворотов, практических заговоров, не идейных, против некоторых из соседних государств».

С предоставлением права убежища политическим эмигрантам всевозможных направлений, руководители чешской политики ввели аполитичность и во все дело помощи русским бежещам в Чехословакии. Они прекрасно понимали, что в настоящее время, когда русская революция далека, еще от завершения, весьма трудно отождествлять какую-нибудь отдельную политическую группу с русским народом в целом. Чувствуя естественное тяготение к группировкам демократического характера, они прежде всего интересовались вопросом о той или иной степени лишении каждой беженской группы, независимо от ее политических симпатий и антипатий, и о тех или других приемах наиболее целесообразной помощи нуждающимся. Вместе с тем чехословацкое правительство полагало, что оказание помощи русским беженцам может быть успешным только тогда, когда ведется через русские учреждения и организации политически центральные; не ставящие себе вообще никаких политических задач и не допускающие в своей работе какого-либо давления на убеждения и совесть обслуживаемых ими беженцев. Руководители чешской политики считали вполне нормальным явлением, что отдельные, работающие в беженских организациях, русские общественные деятели принадлежат к тем или иным политическим группировкам и имеют те или иные политические задачи. Они требовали только, чтобы в деле помощи беженцам та или иная организация не была превращена к орудию политической борьбы с инакомыслящими и то или иное учреждение но оказанию помощи не обнаруживало бы политического пристрастия и нетерпимости.

Аполитичность в деле помощи беженцам и широкая терпимость к различным русским политическим группировкам на территории составляют одну из характерных проявлений «русской акции» в Чехословакии. Другой характерной особенностью постановки русского дела в Чехословакии является тенденция заменить специфически благотворительную беженскую помощь такими новыми формами помощи, при которых эмигранты по возвращении на родину могли бы оказаться ценными работниками в культурной и хозяйственной жизни, в области науки, искусства и т. д. Благотворительность, как таковая, мало интересует руководителей «русской акции» и поддержка существования беженцев путем периодической выдачи им на руки определенного пайка натурой или деньгами не входила в план помощной акции Чехословацкого правительства. Зато оно охотно идет навстречу стремлениям русских земледельцев-беженцев пристроить себя к привычному труду и на практике ознакомиться с методами рационального хозяйства, трудового типа. Оно дает особые средства на обучение русских земледельцев на различных сельско-хозянственных курсах, на организацию популярных лекций по сельско-хозяйственным предметам и т. д. Отпуская Чехословацкому Красному Кресту сравнительно небольшие средства на помощь нетрудоспособным беженцам, свое главное внимание Чехословацкое правительство направляет с одной стороны на подготовку новых культурных творческих сил для новой России, а с другой — на сохранение сил прежних культурных работников путем предоставления им возможности и вдали от родины продолжать свою творческую работу. Принятие на иждивение русских студентов, профессоров и двух гимназии, в Праге и Тршебове, поддержка Русского Юридического Факультета, Педагогического и Кооперативного Институтов, Автомобилыю-тракторной школы и Высшего училища техников Путей сообщений, русского Народного Университета и кабинетов по изучению России, устройство общежития для русских профессоров и писателей, учреждение многочисленных стипендий для русских при различных чешских профессиональных учебных заведениях, — вот далеко неполный список того, что было сделано чехословацким правительством для оказания культурной помощи беженцам, для сохранения старых и подготовки новых культурных работников для новой России. Намеченный Чехословацким правительством план подготовки для России кадров и физически и духовно здоровых работников, преймущественно работников умственного труда, энергия и невиданный масштаб, с которым оно проводит этот план в жизнь, глубокая вера в мощное развитие русского народа в настоящее время дали вполне осязательные результаты. При неустойчивости общего политического положения, ограниченности средств и при наличности разногласий между существующими в Чехословакии русскими беженскими группировками, - разногласиями и спорами чрезцычаино осложнявшими и затруднявшими правильную здоровую постановку дела помощи русским беженцам, — руководителям «русской акции» удалось поставить дело помощи русским беженцам на надлежащую высоту и придать ему наиболее жизненные формы. И нужно теперь сказать, что избранная руководителями чехословацкой политики форма оказания помощи русским беженцам оказались наиболее целесообразной и наиболее отвечающей и личному достоинству и национальному сознанию русской эмиграции: томительнее пребывание далеко за пределами родины сменилось для значительной части беженцев в Чехословакии напряженной подготовкой к будущему служению своему народу и своей родине.

Легко видеть, что специфические черты постановки «русской акции» в Чехословакии окрасили всю беженскую проблему в особый цвет и придали особый характер разрешению в Чехословакии тревожившего все западно-европейские государства беженского вопроса. Для государств Западной Европы, усиленно занимавшимися преодолением своего довоенного тяжкого наследства, русское беженство было одним из результатов пореволюционного времени, в значительной мере усложнявшим разрешение своих собственных внутренних неурядиц. Своим гражданам жить тяжело, а тут приходится иметь дело с русскими беженцами, оказывать им какую то помощь, заботиться об этих людях, «потерявших отечество», голодных и бесприютных... Пока беженство казалось явлением временного характера, от беженской проблемы, в ее целом, можно было так или иначе отмахнуться и ограничиться случайными формами благотворительной помощи. Но шли годы, а русское беженство из временного явления становилось прочным и устойчивым фактом западно-европейской жизни.

Беженская проблема с каждым годом становилась все более и более напряженной и требовала для своего разрешения каких-то общих принципов и каких-то определенных путей. Такие пути и намечены были правительствами западно-европейских государств в формах репатриации и денационализации. Русский беженец, в настоящее время «утерявший отечество», должен был, по мнению руководящих кругов европейской политики, так или иначе, но отыскать его: он должен быть готовым ко всевозможным лишениям и страданиям, и теми или иными способами, но возвратиться в тот дом, откуда ушел. Правительства западно-европейских государств готовы были пойти даже на некоторые материальные жертвы для осуществления репатриации беженцев в Советскую Россию.

Для тех групп русского беженства, которые по тем или иным причинам не могли возвратиться на родину, предлагался другой путь — денационализация. Такие группировки беженцев должны были бы признать, что отечество для них утеряно навсегда и что дальнейшее их пребывание на чужбине возможно только под условием принятия подданства в приютившей их стране. Взятые в своей отвлеченной постановке оба пути — и репатриация и денационализация — в конечном своем счете должны были, несомненно, привести к разрешению беженской проблемы, но практически и тот и другой путь оказался неприемлемым для русских беженцев.

Русское беженство было явлением характера не только бытового, но и политического. Путь  денационализации для беженцев, в своей массе твердо веривших в неизбежность возвращения на родину, казался просто бессмысленным, ибо весь смысл своего пребывания заграницей сводился для них к временному, чисто пространственному изолированию от родной страны. Руководители чехословацкой «русской акции» с первых же лет появления русских беженцев на территории Чехословакии поняли, что как путь репатриации, так и путь денационализации закрыт для основной массы беженства и что для разрешения беженской проблемы нужно отыскать какой-то третий путь, вступив на который «потерявшие отечество» чувствовали бы себя защищенными как от насильственного возвращения на родину, так и от насильственной денационализации. При широкой материальной поддержке Чехословацкого правительства и моральном сочувствии политических и общественных кругов Чехословацкой республики, беженская проблема стала разрешаться при помощи вызванных к жизни русских учреждений и организаций, ставящих своей задачей удовлетворение как духовных, так и материальных нужд беженства. Помощь денежная, вещевая, юридическая, трудовая, медицинская, помощь оканчивающим студентам, устройство артелей, мастерских, столовых, защита интересов русских беженцев в международных организациях, организация высших и нисших школ. библиотек, архивов, исследовательских институтов и пр. — все эти разнообразные приемы разрешения беженской проблемы путем русских организаций создали Чехословакии в глазах всей Европы большой авторитет при разрешении вопроса о русских беженцах и послужили, как это увидим ниже, толчком для пересмотра правительствами западно-европейских государств своих прежних взглядов на беженскую проблему.

Ко дню десятилетия Чехословацкой республики «русская акция» обогатилась уже новыми начинаниями и стоит перед новыми перспективами. За истекший период деятельности «русской акции» в Чехословакии, беженская масса в значительной мере приспособилась к условиям новой жизни, первоначальная острота беженских переживаний в очень сильной степени смягчилась, но беженская проблема в Чехословакии не исчезла и стала проявляться в новых формах. Чрезвычайно широкая и разносторонняя помощь республики беженцам, вследствие финансовых затруднений, стала за последние годы сокращаться, приискание труда для русских беженцев в ЧСР начинало встречать затруднение. Особенно остро встал вопрос о приискании работы для молодежи, окончившей русский Юридический Факультет в Праге и другие высшие учебные чешские заведения. Заарендование земельных участков с целью устройства промышленного культурного хозяйства, аренда садов, культурное пчеловодство, химическая и механическая разработка дерева и пр. могли бы поглотить значительное количество специалистов, окончивших различные технические учебные заведения Чехословакии и дать возможность приложения труда для многих беженцев, но все эти мероприятия требовали больших средств и свое осуществление могли найти только при очень крупных материальных затратах, производимых не в местном, а в широком международном масштабе. Поэтому, внимание руководителей «русской акции» в Чехословакии было направлено на завязывание сношений и укрепление связей с иностранными учреждениями и организациями, занимавшимися оказанием помощи русским беженцам. Наиболее сильной организации и Чехословакии, Пражскому Земгору, удалось еще в 1925 г. завязать сношения с Международным Бюро Труда в Женеве и послать своего представителя на Совещательное собрание по делам беженцев в Женеву. В 1926 г. Верховный Комиссар по русским делам Нансен, прислал предложение Комитету Земгора высказаться по вопросу о паспортах и о средствах оказания помощи русским, отправляющимся на работы. Таким образом, одна из самых сильных русских беженских организаций в Праге оказалась вовлеченной в орбиту международной русской акции. В том же году Пражскому Земгору при посредстве образованной им особой «комиссии для устройства русских рабочих вне пределов ЧСР» удалось установить необходимые связи с министерствами Труда, Земледелия, с Министерством Колонии и Министерством Иностранных Дел Французской республики. Комиссия Земгора встретила отзывчивое отношение к беженскому вопросу у различных представителей власти и особенно у французского Министерства Иностранных Дел.

Использовать для организации помощи беженцам новые возможности и придать разрешению беженской проблемы международный характер возможно было при наличности целого ряда предварительных работ. Нужно было собрать вполне точные сведения о численности русских беженцев не только в Чехословакии, но и в других странах, классифицировать их по специальностям, образованию, возрасту, трудоспособности и т. д. Затем нужно было войти в контакт с теми русскими организациями, которые в различных странах работали над оказанием помощи беженцам, совместно с ними разработать план общей работы над организацией помощи беженцам экономического характера, передвижения, отношений к работодателям и т. д. Применительно к конкретным предложениям, поступившим в особую Комиссию при Пражском Земгоре, произведено было обследование общего положения русских, занятых работой в ЧСР, выяснен запрос на сельско-хозяиственных работников, арендаторов и промышленных рабочих в департаментах Франции, собраны сведения о требовании большого количества рабочих различных профессий и категорий различными государствами Южной Америки. Комитет Пражского Земгора взял на себя расходы по продовольствованию переезжающих к месту работы за пределами Чехословакии, предоставляя им по несколько дней перед отправками жилище, хлопотал о льготных паспортах, визах и возможно дешевом проезде к месту работы, устраивал краткосрочные курсы языков для отъезжающих и т. д. Особое внимание оказывал Пражский Земгор оказанию помощи студентам, оканчивающим высшие учебные заведения в Чехословакии. Новое трудное и чрезвычайно ответственное дело приискания соответственного труда для большого количества оканчивающих высшие и различные специальные школы в ЧСР в значительной мере утратило свой острый характер, когда помощь русской молодежи, представляющей большую культурную ценность для будущего России, стала оказываться не только в чехословацком, но и в международном масштабе.

Русское дело, расцветшее в Чехословацкой республике и пробившее себе дорогу в международную область, далеко еще от своего завершения. Впереди предстоит разрешить очень много трудностей и прежде всего разрешить в международном масштабе вопросы правового положения беженцев и передачи консульских полномочий по делам русских беженцев представителям русских беженских организаций. Но трагедия русского беженства уже начинает отчетливо осознаваться различными правительствами Западной Европы и ее разрешение руководители европейской политики начинают уже видеть на тех путях, на которые с самого начала, встала Чехословакия. Трудно предвидеть, как далеко пойдет Западная Европа при разрешении беженской проблемы по новому пути, но в памяти русского народа навсегда останется благодарность чешскому народу, сумевшему не только оказать существенную помощь его сыновьям в тяжелую годину исторических испытаний, но и поставить вопросы русского беженства на высоту международной проблемы.

В. Архангельский

Русская эмиграция в Польше и Чехословакии (1917-1945) | Фотоархив | Балтийский Архив | К заглавной