Становление русской литературной жизни
в Вильнюсе и Каунасе после Первой мировой войны
Павел Лавринец
Вильнюсский университет
Творчество русских литераторов в Литве XIX - начала ХХ вв. не выделялось в
тематическом, жанровом, стилистическом отношении. Если Бестужев-Марлинский писал
«кавказские» повести, Баратынский – произведения на финские мотивы, то сюжеты
литовской истории, местные темы, перепевы литовского фольклора присутствуют в
творчестве П.В. Кукольника, С.Т. Славутинского, И.К. Кондратьева, А.А.
Навроцкого, В.А. фон Роткирха, А.В. Жиркевича. Однако мотивы литовских
преданий, темы и сюжеты литовской истории не составляют специфической черты
творчества русских писателей в Литве: к ним обращались и те, кто не был
биографически связан с нею (М.Ю. Лермонтов, Н.П. Огарев, А.А. Коринфский, Г.А. Хрущов-Сокольников). Русская печать и русская литературная продукция западных
губерний представляет собой провинциальную часть господствующей в империи
культуры и общерусской литературы, ее «окраину», не образующую региональную
разновидность.
Проблематично существование особой русской литературы в межвоенной Литовской
Республике. Русской литературной среды в Каунасе, в отличие от Вильнюса,
попросту не было. Литературные вечера в Вильнюсе были, в частности, способом
знакомства публики с произведениями местных литераторов. Каунасские русские
объединения, воспроизводя и пропагандируя сложившиеся формы русской культуры,
носили репродуктивный и просветительский характер. Характерные примеры 1925 г.:
русский бал благотворительного Мариинского общества с исполнением романсов и
частушек; постановки Обществом любителей изящных искусств пьес
Вера Мирцева Л.Н. Урванцова и Женитьба Н.В. Гоголя; вечер памяти А.Т. Аверченко, на котором
А.С. Бухов в вступительном слове поделился воспоминаниями о совместной
литературной работе и были исполнены силами драматического кружка общества
миниатюры писателя.
В Литве в разные годы работали известные журналисты, деятели театра, культуры,
науки, просвещения, общественной и политической жизни русского происхождения
(правовед А.С. Ященко, журналисты Б.С. Оречкин и Н.И. Радин, философы В.Э.
Сеземан и Л.П.
Карсавин, историк И.И. Лаппо, драматический актер В.И. Бастунов (Корчинский),
оперный певец и режиссер Ф.В. Павловский, архитектор В.О. Дубенецкий и
другие). Собственно литературным творчеством они не занимались; случаи художницы
и балетмейстера Ольги Дубенецкой-Калпокене или художника
М.В. Добужинского,
неоднократно обращавшегося к стихам, но своей, в сущности, любительской поэзии
не публиковавшего, только подтверждает правило.
Научные труды, публицистика, дидактическая и просветительская литература,
краеведческие очерки, мемуаристика, сатирические фельетоны, в том числе и
стихотворные, явственно отличаются функцией, стилем, материалом от литературы
художественной и/или претендующей, в исторически менявшихся представлениях, на
звание таковой. Впрочем, «разные формы нехудожественной литературы» (критика,
эссеистика, философская проза, высокая публицистика и мемуарная литература)
хранитель традиций русского литературного зарубежья и авторитетный его
исследователь, поэт и литературный критик Г.П. Струве считал «едва ли не самым
ценным вкладом зарубежных писателей в общую сокровищницу русской литературы»
(Струве 1996, 248) – прежде всего в силу невозможности свободно развиваться в
этих областях отечественной литературе.
Представлениям о литературе в собственном смысле слова не отвечают
немногочисленные публикации на русском языке Э.А. Вольтера, Ф.И. Шуравина, А.И. Тыминского.
Федор Иванович Шуравин (1889-1966) служил с 1907 г. в Литве учителем, его
русскоязычное наследие ограничивается мемуарным очерком
Тверская посиделка. Из
воспоминаний о русской деревне (Наше эхо, 1931, № 621, 8 апреля) и переводами
литовских сказок, обработанных Антанасом Гедрюсом (Гедрайтис). Сказки в редакции
К.Д. Бальмонта частично печатались в газетах (Эхо, 1929, № 3, 4 января;
Сегодня, 1929, № 18, 18 января) и вышли книгой (Рига, 1931). Кроме того, в
рижской газете Сегодня Шуравин опубликовал перевод сказки Винцаса Креве
Перкун,
Радуга и Страублис, подборку литовских народных пословиц (1930).
Статьи общественного деятеля, директора русской гимназии в Каунасе Александра
Ивановича Тыминского (1884-1959) касаются преимущественно злободневных
общественно-политических тем и проблем русского образования. Из их числа
выделяются, впрочем, В поисках будущего. По поводу книги Н.С. Трубецкого
“Европа и человечество” (Вольная Литва, 1921, №76, 2 сентября),
Грибоедов в
Балтийском альманахе (1929, № 4), рецензии на
Историю русской литературы
Балиса Сруоги.
Не будет преувеличением сказать, что русская проза в Литве представлена лишь
высокого уровня юмористикой Бухова. В Каунасе
Аркадий Сергеевич
Бухов (1889-1937) жил в 1920-1927 гг., редактировал газету
Эхо, писал
публицистические и литературно-критические статьи, литературные и театральные
рецензии, сатирические фельетоны, фельетоны в стихах, юморески. Продуктивность
Бухова, заполнявшего газету собственными текстами под своим именем, прозрачными
криптонимами А.Б. и Арк.Б., псевдонимами Л.Аркадский и А.Панин, неимоверна:
так, в 1921 г. в Эхо обнаруживается около 140 фельетонов и юмористических
рассказов Арк. Бухова, 20 Л. Аркадского и растянувшаяся на десятки номеров
газеты серия стихотворных фельетонов Товарищ Онегин, 8
фельетонов А. Панина, в 1922 г. – 74 фельетона Арк. Бухова, 36 Л. Аркадского, 12
А. Панина; в 1923 г. – соответственно 62, 37 и 9.
Часть рассказов перепечатывалась из его дореволюционных сборников. Несмотря на
российские денежные единицы, меры весов и прочие реалии, старые рассказы не
диссонировали с новыми произведениями Бухова: неустроенность быта, мещанская
пошлость, житейские конфликты между низким расчетом и внешними приличиями
одинаковы и в дореволюционной России, и в другой европейской стране. Литовская
топонимика и здешние реалии создают поверхностный и условный местный колорит,
лишь внешним образом локализуя действие в Литве. Например, представима без
ущерба для содержания замена Рокишкес названием любого другого неизвестного миру
городка в комичной корреспонденции о возмущении общественностью Ракишек Пуанкаре
в фельетоне Письмо в провинцию (Эхо, 1924, № 7, 8 января).
Бухов – язвительный бытописатель литовской столицы в многочисленных фельетонах с
местной тематикой – о квартирном вопросе На городские темы (Эхо, 1922, № 274,
15 ноября), о неудобствах ухаживаний в городе, где все друг друга знают
Ковенская романтика
(Эхо, 1924, № 307, 12 ноября), о диких способах самолечения
Ковенская медицина
(Эхо, 1924, № 338, 14 декабря), о мучительной из-за провинциальной обидчивости
«обязанности писать фельетоны для Ковно» - Ковенский фельетон. Кружево из слез
(Эхо, 1925, № 112, 9 мая). Другие фельетоны откликаются на события литовской
политической жизни – Профессор Вольдемарас сердится (Эхо, 1921, № 121, 26
мая), Случай с депутатом Герайтисом (Эхо, 1921, № 163, 13 июля),
Сон
профессора Вольдемараса (Эхо, 1921, № 211, 7 сентября), и т.п.
Например, в фельетоне Случай с мадам Пуринене доводится до абсурда риторика социал-демократов,
направленная против полицейского аппарата буржуазного государства: по мольбам
депутата Сейма полиция, к «славе Маркса и пророков его в Купишках и Бойсаголе»,
исчезла («осталось только здание четвертого района и рукав от полицейской шинели
на Кейстучио»). Но ее отсутствие быстро образумило героиню фельетона (реальная
деятельница социал-демократической партии, адвокат Люда Веножинскайте-Пуренене),
в финале умоляющую Маркса вернуть полицию «немножечко, чтобы я не попадала ногой
в яму, чтобы ломовые не заезжали в аптеку, чтобы я могла спать, когда они
дежурят, чтобы я читала книгу, а они мокли под дождем, и сделай, пожалуйста,
так, чтобы только я ничего не видела…» (Эхо, 1924, № 331, 6 декабря).
Фельетоны и внешне- и внутриполитические обзоры Бухова реализовывали установку
Эха как «литовской газеты», «близкой тем читателям, которые лишены возможности
пользоваться другим языком, кроме русского», и чуждой «каким бы то ни было
специально русским задачам» (Эхо, 1920, № 1, 26 октября). С другой стороны,
часть творчества Бухова предназначалась читателю не только в Литве: писатель
широко представлен фельетонами в печати русского зарубежья –
Варшавское слово,
рижская Сегодня (1920), берлинская периодика, таллиннская газета
Последние
известия.
Обилие буховских текстов в его газете объяснимо отсутствием местных сил для
такого рода материалов, в отличие от статей на общественно-политические темы,
театральных рецензий, откликов на выставки и концерты. Источником литературных
материалов газеты Эхо служило также русское рассеяние за пределами Литвы, прежде
всего из числа бывших участников Сатирикона и
Нового Сатирикона. К
сотрудничеству привлекались обосновавшиеся в Берлине, Праге, Париже Вас.И.
Немирович-Данченко, А.А. Яблоновский, А.Т. Аверченко, Тэффи, Е.Н. Чириков, А.И. Куприн, Саша Черный; на страницах газеты появлялись имена Сергея Горного и
Жака Нуара (Германия), Игоря Северянина (Эстония), Н.С. Бенони (Румыния), Осипа
Дымова (США), многих других.
 
ссылки | литература |
santrauka |
summary
top
|
